Философия на распутье (истоки и контуры современности)

Нужна ли философия? (Позитивизм)

Немецкая классическая философия оказалась расцветом духовной жизни Нового времени, который уже в середине XIX в. сменился периодом, неизменно следующим за любым наивысшим пунктом в развитии чего–либо. Новый этап можно назвать упадком или – иной эпохой в истории философии. Хотя в данное время философская мысль все же испытала своеобразный кризис. В ней выделилось два во многом противоположных друг другу крупных направления, в значительной мере определившие философствование XX века. Подобная ситуация была связана с попыткой осмысления результатов, полученных философией за 2,5 тысячи лет ее официального существования. Оказалось, что проблемы, которые она перед собой ставила, не решены, на вопросы, поставленные ей, удовлетворительных ответов не получено, намеченные цели не достигнуты.

Конечно, в данном случае следовало как–то иначе взглянуть на место и роль философии в духовной культуре человечества и определенным образом реформировать специфику философского знания. В данной позиции не могло быть никакого сомнения, однако конкретные пути реформирования виделись по–разному, отчего в данном вопросе и произошло разделение на две глобальные точки зрения, положившие начало двум различным традициям, четко обозначенным в философской мысли второй половины XIX–XX вв.

Родоначальником одной из них являлся французский философ Огюст Конт, предлагавший сравнить результаты деятельности частных наук с итогами философских поисков. Первые продвинулись значительно вперед, увеличив человеческую силу и оказав огромное содействие прогрессу. Они с успехом справлялись со своими задачами и позволили людям проникнуть во многие тайны природы: достаточно сравнить уровень знаний тех, кто жил 2 тысячи лет назад, с нашим, чтобы увидеть насколько не напрасно существуют частные науки.

С философией дело обстоит абсолютно наоборот: поставив глобальные цели, она не смогла их реализовать. Что мы знаем сейчас в метафизическом смысле, чего не знали бы наши далекие предки? Ровным счетом ничего! Так же, как и они, мы не ведаем, откуда взялся мир, и что он представляет. Нам сейчас, как и тысячу лет назад, неизвестно, как он устроен и по каким законам существует. Мы ничего не можем сказать о будущем, и до сих пор не знаем, в чем смысл жизни. Получается, что частные науки (их также можно назвать эмпирическими, потому что они экспериментально исследуют определенную область мира, или естественными) ставили вопросы, на которые вполне могли дать некие утвердительные или положительные, или позитивные (от лат. positivus – положительный) ответы. Философия ставила перед собой вопросы, на которые не могла ответить, точнее, ответы оказывались всегда неопределенными (либо так, либо не эдак), то есть не утвердительными. Ее результаты поэтому вполне можно оценить как негативные (от лат. negativus – отрицательный).

Вследствие вышесказанного возникает вопрос: нужна ли вообще философия? Не лучше ли отбросить ее, как бесполезное занятие и оставить только эмпирические, положительные или позитивные науки? Такое воззрение получило название позитивизма (сосредоточение на частных науках, дающих позитивные результаты). Но что делать с философией? От нее следует отказаться как от метафизики, то есть области знания, пытающейся глобально объяснить окружающий мир, но в то же время философию возможно превратить в одну из эмпирических наук, которая будет искать не конечные причины мироздания, но заниматься разработкой методов, которыми частные науки решают собственные задачи. Философия должна перестать быть грандиозной попыткой постижения Бытия и стать исследованием не мира, но научного знания, то есть отвечать на вопросы о том, как построена любая конкретная наука, чем она занимается, какими способами осуществляет свои цели, как эти способы улучшить или усовершенствовать, с целью добиться больших результатов. В позитивистском понимании философия должна стать методологией (совокупность научных методов познания, а также исследование их, учение о самих методах) науки, служить обобщающей сводкой результатов, добытых эмпирическими науками, связывать полученные ими знания.

Если частные науки видят каждая только собственный предмет, ограничены разделением труда, философия должна исследовать отношения между ними, изучать их взаимосвязи. Вспомним, что в Средние века она была служанкой богословия, теперь ее превращают в прислужницу наук, то есть она снова утрачивает самостоятельность. Позитивизм провозгласил себя принципиально новой «неметафизической» («позитивной») философией, которая не признает абстрактных (отвлеченных), умозрительных или неких общих положений, но опирается только на конкретные эмпирические утверждения (вполне поддающиеся практической проверке).

Огюст Конт (который и предложил термин «позитивизм») утверждал, что сущность вещей для нас навсегда сокрыта и в принципе невозможно сказать, каков мир. Нам известно только то, каким мы его видим, доступны явления предметов. Мы никогда не сможем узнать истинных причин происходящих событий, ибо воспринимаем только их последовательность. То, что нам кажется законами – только связь и некий порядок вещей. Дело в том, что мы наблюдаем какие–то постоянные отношения между предметами, которые и называем законами. Но то, что мы видим, может быть совершенно не тем, что есть на самом деле.

Следовательно, не следует претендовать на постижение мира, можно говорить только о наших впечатлениях о нем. Не будет ничего страшного, если конечные причины и подлинные основания мироздания останутся неведомыми, достаточно того, что мы вполне можем ориентироваться в действительности, а большего и не требуется. Как видим, позитивистские воззрения во многом напоминают учение Дэвида Юма, считавшего основной задачей философии служить средством для улучшения практической жизни людей, и полагал основой нашего существования не знания о мире, но только веками выработанную привычку к окружающему, которое кажется нам вполне понятным, но в действительности таковым отнюдь не является. Вполне в духе юмовского скептицизма и эмпиризма Конт полагал, что мы не в состоянии объяснить действительность, в наших силах только описать собственные восприятия внешнего мира.

Человеческое познание, говорит он, прошло три стадии: теологическую, метафизическую и ныне находится на позитивной. В теологическую эпоху люди обладали малым количеством знаний и поэтому при объяснении окружающего мира обязательно использовали представления о различных сверхъестественных силах, которые, по их мнению, и служат невидимым основанием и первоначалом всего. Далее следует метафизическая стадия, на которой человек уже отказывается от понятия о потустороннем и неведомом, а на место богов (или Бога) теперь становится природа, однако понимаемая не в качестве чего–то конкретного, а в качестве всего существующего. На данном этапе предпринимаются попытки глобального и всеобщего ее объяснения, обнаружение неких фундаментальных принципов, лежащих в основе мироздания и открытия универсальных законов, движущих происходящим.

Со времени создания учения Конта начинается новая стадия в духовной эволюции человечества – позитивная, в которой на первый план выходит деятельность отдельных наук, эмпирическим путем изучающих конкретные области действительности. Причем Конт полагал, что переход от одной стадии к другой определяет не только эволюцию человеческого мышления, но и развитие общества вообще, то есть движущей силой истории он считал прогресс знания. Здесь мы видим положение, которое широко выдвигалось французским Просвещением: миром правят идеи, и если вы хотите преобразовать социальную жизнь, первоначально требуется осуществить изменения в умах.

Контовская теория трех стадий развития человечества представляет вариант идеалистического понимания истории: причиной общественного прогресса является поступательная эволюция знания, состоящая в переходе от религиозных представлений о сверхъестественных существах к отвлеченному и всеобщему понятию о природе и далее – к позитивной науке.

Философское направление, начало которому положил Огюст Конт получило в дальнейшем широкое распространение и нашло многих приверженцев и последователей. Позитивизм продолжил собственное существование в различных учениях, и на его идейной основе уже в XX веке возникло большое количество различных философских течений, которые, как правило, объединяют под общим названием неопозитивизма (от греч. нэос – новый).

Главной их мыслью является положение о том, что все наши знания о мире содержатся в языке. Невозможно ничего познавать или обмениваться с кем–либо некой информацией, или просто думать о чем–то, не используя при этом слова и предложения, то есть не пользуясь языком. Попробуйте, например, представить или помыслить дерево вне, без или помимо термина «дерево». Все, что существует, мы воспринимаем не таким, какое оно само по себе, но так, как оно отражено в нашем языке. Мы не можем себе представить мир вне языка, ибо для нас мироздание – это наши представления о нем, оформленные в языковые выражения и возможные только в них. Мир для нас существует исключительно в языке, через него или на его основе. Окружающий мир, говорят представители неопозитивизма – это языковая конструкция, и поэтому предметом философствования должно быть не вне нас находящееся, не физическая реальность, но область нашего языка, то есть философия превращается почти в лингвистику.

Поэтому возможно, что традиционные философские вопросы и проблемы возникают не от трудностей познания объективного мира, а от неправильного употребления языка. Значит, возможно создать совершенный язык, в котором все вопросы и затруднения автоматически отпадут. Главным элементом подобного реформирования должен стать принцип верификации (от лат. verus – истинный + facere – делать) – проверки суждений на предмет их истинности. Если высказывание можно проверить, то оно верифицируемо, если же нельзя, то неверифицируемо. Например, предложение «Вода кипит при температуре 100С» является верифицируемым, а суждение «Мир создан Богом» неверифицируемо в любом случае.

Понятно, что проверке подлежат высказывания эмпирических (естественных) наук, поскольку представляют суждения о фактах, а также верифицируемы положения точных наук (математики и логики), поскольку являются тавтологиями (от греч. тауто – то же самое + логос – слово) – высказываниями, в которых не сообщается ничего нового, а значит, и проверять в них нечего. (Например, предложение «Две прямые, не имеющие общих точек, параллельны» тавтологично, так как из того, что у них нет общих точек, автоматически следует их параллельность, а в том, что они параллельны, обязательно содержится положение об отсутствии у них общих точек).

Неопозитивизм говорит, что в новом, совершенном языке не должно быть неверифицируемых суждений, и тогда вопросы, проблемы и трудности будут автоматически исключены (в данном случае любое положение можно проверить и усомниться в чем–либо никак нельзя). Непроверяемые высказывания лишены смысла, и их требуется выбросить из языка, поэтому право на существование имеют естественные и точные науки, а гуманитарные (неверифицируемые) во главе с философией следует игнорировать.

Подобным образом интересно утверждение некоторых представителей неопозитивизма, что значение имеют слова, для которых может быть найден единичный факт, обозначаемый данным словом. Поэтому понятия «эксплуатация», «угнетение», «классовая борьба» и им подобные лишены смысла, и люди, употребляя их и воображая, что данные слова обозначают некое реальное существование, создают для себя источник напряженности, волнений и конфликтов.

Данная мысль легла в основу социотерапии (врачевания общества): если причина общественных несчастий – неправильное употребление слов, следует реформировать язык, устранив из него наиболее «опасные» термины и, таким образом, улучшить человеческое общежитие. Перед нами отнюдь не новая идея: измените представления в сознании людей в положительную сторону, и жизнь станет благополучнее и гармоничнее.